ВИРТУАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ - ПЕРСОНАЛЬНЫЕ
Стихи и поэмы
БЕЛЫЙ ВЕТЕР
Пуржит сердито белый ветер
И с неба, и со всех сторон.
Как будто бы на целом свете
Есть только он, есть только он.
То засвистит, то захохочет,
А то навзрыд заплачет вдруг.
Но не молчит, как будто хочет
Засыпать снегом все вокруг.
Он сделал даль совсем незримой
И продолжает так мести,
Что мне к тебе, к тебе, любимой,
Не отыскать теперь пути.
Но не засыпать снегом память.
И, может, в дальней стороне,
В окошко глядя в эту заметь,
Ты вспоминаешь обо мне.
ВАСИЛЬКОВОЕ СЛОВО ПОЛЕЙ
У полей есть язык, и скажу я, что он,
Как родной наш язык,
с детства сердцу приятен
У полей есть язык — в этом я убежден,
Но не каждому он, к сожаленью, понятен.
Сколько их, неотцветных,
негаснущих слов,
У полей в светлой музыке разноголосья,
В перекличке предутренней перепелов
И в беседе вечерней цветов и колосьев.
Я хочу смысл любого из них разгадать,
Замирая, их слушаю снова и снова —
И, как будто
бессмертных небес благодать,
Льется в душу полей васильковое слово.
4–5 июля 2003 г.
БИТВА ПОД ЛЕСНОЙ
Сказал Поэт: «Была пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра».
Враги ж лелеяли в мозгу
Свои коварные затеи,
Мечтали сладостно злодеи
Заставить им служить Москву.
Шли грозно шведы, веселя
Своей мечтой надменной сердце,
Но под ногами чужеземцев
Горела русская земля.
И у деревни у Лесной
Сентябрьским утром бой кровавый
Прологом битвы под Полтавой
Стал для России молодой.
И все, что шли в наш край, в наш дом
Путем разбоя, черной силой...
Нашли у нас себе могилы,
Нашли бесславие притом.
Людей мы добрых в гости ждем,
В друзьях всегда души не чаем,
А недругов огнем встречаем –
Таков уж наш славянский дом.
27 сентября 2008 г.
ВЫСОТА ГЕРОЕВ
Курган есть у Лудчиц —
у быховской вески,
Известен давно он всей нашей стране,
Грустят у подножья кургана березки
И шепчут о чем-то листвой в тишине.
Со знаменем воин из белого камня
На этом кургане бессменно стоит,
И птица седая по имени — каня
Кружится над полем и плачет навзрыд.
Когда громыхает гром яростно где-то,
То эха раскаты здесь тоже слышны —
И вспомнится сразу суровое лето,
Четвертое лето далекой войны.
Была высота эта страшной горою:
Фашисты нещадно огонь здесь вели,
Но ворога смяли в атаке герои
И красное знамя сюда вознесли.
Бойцы присягали на верность Отчизне
И клятву сдержали святую свою,
И многие парни здесь отдали жизни
За правое дело в жестоком бою.
Они умирали, чтоб лучше и лучше
Была с каждым годом родная страна,
Их воинской славы горит пятилучье —
И это сиянье на все времена.
15 мая 2004 г.
ГЕРБ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
В нем нет когтей ни льва и ни орла,
В нем нет скрещенья злобного мечей —
В нем шар земной, свет солнечных лучей,
В нем то, что людям мать-земля дала:
И рожь, в которой слышен зерен звон,
И клевер розовый, и синий лен.
Но нет в гербе детали ни одной,
Что Белоруссия грозит войной
Или грозила хоть кому-нибудь.
Благословлен Христом наш мирный путь,
А потому и все, что есть в гербе,
Навек у каждого из нас в судьбе.
24 марта 2005 г.
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА
На часах без четверти четыре,
На границе дремлет тишина,
Ночь еще почиет в сладком мире,
Ни глядит уже в бинокль война.
На часах без десяти четыре,
Ходики стучат средь тишины,
Стрелки и колесики, и гири
Приближают первый залп войны.
Вот уже и без пяти четыре,
Гасит звезды ласковый рассвет,
По пока еще не прочертили
Неба дымные хвосты ракет.
Бродят тени черные в Берлине
И у приграничной полосы,
Скоро брызнет кровь, как на калине
Сок из ягод в капельках росы...
Пробил час — и дьявольская сила
Рвет рассвета тишину, как нить.
Неужели невозможно было
Страшную войну предотвратить?
8 мая 2004 г.
Паэмы
ЛУГОВЫЕ РОСЫ
Луговые росы, заревые росы
На ромашках нежных вспыхнули,
как слезы.
Белые ресницы, желтые зеницы,
А на них сверкают капельки водицы.
Подойду к ромашкам тихо поутру я, —
Может быть, ладонью слезы им утру я.
Я скажу ромашкам: «Милые сестрицы!
Лучше улыбнитесь радости денницы».
Обведут ромашки луг
неспешным взглядом
И заметят синий колокольчик рядом.
Синий колокольчик горевать не хочет,
Он сквозь слезы счастья весело хохочет.
Луговые росы, заревые росы
Высушило солнце - и пропали слезы.
Радуга утерла всем ромашкам лица –
И теперь их радость в душу мне глядится.
29 октября 1999 г.
МАТЕРИ
Что ты видела в юности? Поле
Да венки на Ивана в пруду,
Как детишек, руками в мозолях
Ты снопы поднимала в страду.
Твои очи степей не видали...
Как же ты, дорогая, смогла
Мне открыть неоглядные дали
За околицей тихой села?
1958 г.
МОГИЛЁВУ — ВОИНУ И ТРУЖЕНИКУ
Пусть не дошла к тебе награда эта –
Героя лучезарная звезда...
Но разве оттого померкло лето,
Когда в Днепре кровавилась вода?
Ты помнишь танки с чёрными крестами
Они к тебе, как чудища, ползли,
Огонь и дым клубились над полями –
И не было нигде живой земли.
Сказать, что было тебе трудно очень,
То значит - не сказать тут ничего.
Ведь ты с врагом сражался дни и ночи,
Ты истреблял, ты сдерживал его.
Перед огнём и силой вражьей стали
Ты не склонился гордой головой.
Твои бои началом прочным стали
Победы под великою Москвой.
Народный подвиг никаким потёмкам
Не скрыть в забвенье - и о битве той
На знамени твоём не раз потомкам
Расскажет орден, орден боевой.
Работай, город, как и прежде, честно,
Крепи трудом наш белорусский дом,
А для наград еще немало места
На светоносном знамени твоём.
Зима 2003 г.
МОИ ЗЕМЛЯКИ
Пахали землю, сеяли и жали,
Косили травы, строили дома,
Играли свадьбы и детей рожали,
У каждого была дел разных тьма.
Но эта тьма их добрыми руками
В свет превращалась. Был и ум таков,
И я не удивился б, если б камень
Зерном пророс в ладонях земляков.
Друг к другу часто хаживали в гости
И не хранили зависти в душе,
Теперь они почиют на погосте.
Неужто правда, что их нет уже?
Мы - дети их, их правнуки и внуки,
Теперь наш час, ведь жизни нет конца.
Да будут и у нас такие ж руки,
Такие же и мысли и сердца!
15 ноября 2008 г.
ПАМЯТИ ДРУЗЕЙ
Бушует жизнь, как май красою всей,
Хотя ее и опадает цвет, —
Уже на белом свете многих нет
И школьных и студенческих друзей.
Их вспоминаю, голову склоня,
За будничным и праздничным столом...
Настанет день грядущий — и меня
Коснется ангел с ледяным крылом.
Роняет сад свой духовитый цвет,
Но расцветет он новою весной.
Как грустно мне, друзья мои, что нет
Средь сущих вас, что рядом нет со мной!
Ушедших и на миг назад вернуть
Ни плачем, ни молитвою нельзя,
Но счастлив я, что был един наш путь,
Что вас Господь мне даровал в друзья.
5 ноября 2005 г.
СЕСТРЕ
Остались ты да я от всей семьи,
Грусть не ушла с кадильным синим дымом.
Не плачь, сестра... Слезами из земли
Мы никого с тобою не подымем.
Легко сказать: «Не плачь, сестра», а сам,
А сам я каждый раз, моя родная,
Даю невольно волюшку слезам,
Всех, кто сейчас не с нами, вспоминая.
Им никогда уж не придти домой
И за столом беседным не усесться,
Они все стали серою золой...
Представлю это — холодеет сердце.
Лишь каждого бессмертная душа,
Свершив три раза круг над нашим домом,
Последовала молча, неспеша
Навек с земли к пределам незнакомым.
Пробьет грядущий беспощадный час —
И ни тебя, и ни меня не станет,
И я благословляю тех, кто нас
Всех поименно иногда вспомянет.
27—28 мая 2004 г.
ПОЛЕ У ДЕРЕВНИ БУЙНИЧИ ПОД МОГИЛЕВОМ
Восходит солнце, озаряя рожь,
Омытую криничной тишиною,
Но кажется, что ты по ней идешь
На страшное свидание с войною.
Здесь в сорок первом был жестокий бой,
И стало поле возле Могилева
Для наших славных воинов судьбой,
Как яростное поле Куликово.
Еще хранит земля следы огня,
От эха боя вздрагивает колос,
Где грозная тевтонская броня
О стойкость Могилева раскололась.
Уже во ржи десятками костров
Чадили густо вражеские танки,
Но шли фашисты вновь - и Могилев
И эти стойко отбивал атаки.
Горела рожь, войной подожжена,
Но верили солдаты, умирая,
Что возродится светлая она
И зашумит от края и до края.
Ничто на свете не разлучит их,
Солдат бесстрашных Родины свободной,
Живых и мертвых, мертвых и живых,
На вечном поле памяти народной.
1979—2009 г.
СЛОВО К ДЕРЕВНЕ
Деревня, ты сама знавала голод,
Но руки баб твоих и мужиков
Всегда кормили и поили город
С далеких незапамятных веков.
И был ли древен или очень молод, —
Дымы из труб старательно клубя,
Тебя богаче жил железный город,
И был всегда он веселей тебя.
Конечно, в жизнь поправки вносит время,
Но все равно я не могу понять,
Зачем тебя, святая мать-деревня,
Однажды стали нагло разорять?
Я — сын крестьян и знаю их природу,
И не случайно утверждаю я,
Что первыми борцами за свободу
Твои, деревня, были сыновья.
О, сколько было истинных кормильцев
Замучено на каторгах времен!
Средь них немало и однофамильцев
Моих и даже мне родных имен.
Я видел край больших снегов-сугробов
И вьюг с смертельно ледяным крылом.
Туда мильоны добрых хлеборобов
Сослал «великий сельский перелом».
От них больных, измученных и хилых
Не приходило в отчий край вестей,
Не сосчитать безвременных могил их
И не найти приюта их костей.
Да, наломали дров тогда немало
И после тоже наломали дров,
Что очень многих деревень не стало,
В других — не больше десяти дворов.
Но час иной поставил ногу в стремя,
И многое меняется в судьбе,
И вижу я, святая мать-деревня,
Черты омоложения в тебе.
Но жаль, что мы забыли серп и молот
Прекрасный символ двуединых сил,
Не означает он ни смерть, ни голод,
Как злобный голос складно говорил.
Как дух рабочих, молот вечно молод,
Не подведет и обновленный серп,
Моя деревня, твой союзник — город,
Где вместе вы, там будет вечно хлеб
8 декабря 2005 г.
ЧЕРНАЯ ДЫРА НЕБЫТИЯ
Все глубже эта пропасть, что имущих
Давным-давно отрезала от тех,
Кого привыкли обирать и мучить
И зло насилья не считать за грех.
И эта черная дыра все шире,
Уже ее не видно берегов —
Уже друзей совсем немного в мире,
В нем обитают полчища врагов.
И Бог Любви, нам давший вольной волю
Не для того, чтоб ей творилась тьма,
Глядит со скорбью, со вселенской болью,
Как сходит человечество с ума.
25 мая 2004 г.
Я НЕ ПОГИБ ПОД ЗАБОРОМ
Пускай под забором умру я, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то Бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала.
А. Блок
Сбивали не раз меня недруги с ног,
Лежачего яростно били,
Чтоб больше подняться с земли я не смог,
Валяясь в снегу или пыли.
Они обо мне говорили, смеясь,
И поодиночке и хором,
Что втоптанный в пыль или снег, или грязь,
Окончу я жизнь под забором.
Меня засыпал раскаленный песок,
Секли меня ливни немало,
И вьюга, летящая наискосок,
Меня на ходу целовала.
Но я не погиб под забором и вновь
Играю на прежней свирели,
И в сердце моем не угасла любовь,
Лишь волосы сплошь побелели.
25 марта 2005 г.
