ВИРТУАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ - ПЕРСОНАЛЬНЫЕ

Анастасия и Марина Цветаевы с Александрой Ивановной Доброхотовой. 1903 г.

Осенью Марина записалась в интернат при Московской частной гимназии. Она это сделала вполне сознательно, чтобы как можно реже бывать в их осиротевшем доме. Тема одиночества и смерти становится одной из главных в ее творчестве, начиная с ранних стихов. Конечно, это не относится к самым первым стихам Марины, которые она начала писать с шести лет. Но уже в семнадцатилетнем возрасте Марина Цветаева пишет, обращаясь к Создателю: "Ты дал мне детство лучше сказки и дай мне смерть в семнадцать лет!"
По стихам Марины Цветаевой можно узнать ее чувства и настроения в тот или иной период жизни, ее интересы и увлечения. Она много читала, но чтение это было бессистемным: книги по истории, искусству, научные трактаты — все подряд и вперемешку. С раннего детства Марина прекрасно знала языки и с одинаковой легкостью читала и даже писала стихи как на русском, так и на французском и немецком языках. Натура романтическая и впечатлительная, Марина Цветаева любила придумывать себе кумиров, которые с годами менялись.

Анастасия (слева) и Марина Цветаевы. Ялта, 1905 г.

В тринадцать лет она пережила кратковременное увлечение революционной романтикой, и ее героем стал лейтенант Шмидт, имя которого в 1905 году было у всех на устах. Ему на смену пришел Наполеон и его незадачливый сын, герцог Рейхштадтский. Марина Цветаева вообразила себя бонапартисткой, повесила у себя в комнате портреты своих кумиров, а в 16 лет даже поехала в Париж, где прослушала в Сорбонне летний курс истории старофранцузской литературы.
В жизни Марины Цветаевой были и другие герои — реальные и придуманные, которых, впрочем, объединяло одно общее качество: все они были страстными, ищущими натурами — бунтарями, как и она сама.
Друзья и знакомые Цветаевой отмечали, что у нее был трудный, упрямый характер, она порой даже казалась дикой и дерзкой, и хотя была ужасно застенчивой, но легко шла на конфликт. Зная свой характер, она не сомневалась, что получила его от предков, и всегда интересовалась своей родословной.

Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром?
— писала Цветаева в одном из стихотворений. В другом она вспоминала двух своих бабок, гордую польскую панну — по матери — и сельскую попадью — по отцу:

"Обеим бабкам я вышла внучка: чернорабочий — и белоручка!.."

Вот такой своенравной и в то же время романтичной Марина Цветаева и пришла в литературу. Здесь у нее тоже были кумиры, хотя она никому не подражала и шла в поэзии своим особенным путем.
Одни из ее литературных кумиров менялись в разные периоды жизни, другие остались навсегда. С детства она зачитывалась Пушкиным, но никогда не любила "Евгения Онегина". Потом открыла для себя Гёте и немецких романтиков. Среди своих современников боготворила Б. Пастернака, А. Ахматову, которую называла "златоустая Анна всея Руси". Особое чувство Цветаева испытывала к А. Блоку. Она ему поклонялась, как поэту и была влюблена в него, посвятив Блоку несколько прекрасных стихов:

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

И другое, где есть такие слова:

Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны,
Кем ты призван
В мою молодую жизнь?

Эти и другие стихи Блоку Цветаева написала в 1916 году, когда она уже стала известным поэтом, а первая книга ее стихов — "Вечерний альбом" — вышла в 1910 году. Стихи Цветаевой заметили и одобрили такие известные поэты, как В. Брюсов, М. Волошин, Н. Гумилев. Особую поддержку оказал Цветаевой М. Волошин, с которым она подружилась, несмотря на большую разницу в возрасте.

Мария Цветаева и Сергей Эфрон

В 1911 году М. Цветаева ушла из гимназии и уехала в Коктебель к Волошину, дом которого всегда был открыт для всех начинающих и маститых писателей, поэтов, художников, музыкантов. Там Цветаева встретилась с Сергеем Эфроном. Его родители были революционерами, погибли, и Сергей вырос сиротой. Это был романтичный и доверчивый человек, каким он и остался до конца жизни.
Следующий, 1912 год оказался для Цветаевой насыщенным радостными событиями. Она вышла замуж за Сергея Эфрона, родила дочь Ариадну и в тот же год выпустила второй сборник стихов — "Волшебный фонарь". Несмотря на печальную утрату, которую Марина Цветаева испытала в сентябре 1913 года, когда скончался отец, Иван Владимирович Цветаев, она наконец-то обрела душевное равновесие, и ее жизнь в течение последующих пяти-шести лет была невероятно счастливой. Это был "роман с собственной душой", как она писала потом. В этот период в частном издательстве Сергея Эфрона вышел новый сборник ее стихов — "Из двух книг". В стихах Марины Цветаевой появились новые, более уверенные интонации. Она ощутила себя настоящим российским поэтом, начала писать свободно и раскованно. В 1916 году она написала много стихов о Москве. Чувствуя свою неразрывную связь с этим городом, она дарила его в своих стихах самым любимым собратьям по перу: А. Блоку: "У меня в Москве — купола горят..."; А. Ахматовой: "И я дарю тебе свой колокольный град, и сердце свое в придачу"; О. Мандельштаму: "Из рук моих — нерукотворный град прими, мой странный, мой прекрасный брат..."
В это время уже шла первая мировая война. Муж Цветаевой, Сергей Эфрон, ушел на фронт братом милосердия, ездил на санитарном поезде, бывало, что рисковал жизнью. Марина, конечно, волновалась за мужа, однако жила как будто в другом измерении. Это были годы ее творческого взросления.
Однако весной 1917 года в жизни Цветаевой произошли существенные изменения. Она совершенно не интересовалась политикой и Февральскую революцию встретила безучастно. В апреле у них с Эфроном родилась вторая дочь, которую Цветаева хотела назвать в честь Ахматовой Анной, но передумала, — ведь "судьбы не повторяются", — и девочку назвали Ириной.
Осенью в Москве стало совсем трудно жить, и в самый разгар Октябрьской революции Цветаева с Эфроном, который незадолго до этого получил звание прапорщика, уехали в Крым к М. Волошину. Когда через некоторое время Цветаева вернулась в Москву за детьми, обратного пути в Крым уже не было. С этого времени Цветаева надолго разлучилась со своим мужем. В январе 1918 года он тайно заезжал на несколько дней в Москву, чтобы повидаться с семьей перед тем, как отправиться в армию Корнилова. Ее муж, белый офицер, теперь стал для Цветаевой прекрасной мечтой, "белым лебедем", героическим и обреченным.

М.И. Цветаева с мужем и детьми

После его отъезда Цветаева осталась одна с детьми среди разрухи и лишений. Она пыталась устроиться на работу, добыть продукты, чтобы как-то прокормить детей. Они голодали, болели, и скоро младшая Ирина умерла от истощения.
Цветаева была в отчаянии, она не видела никакого выхода, но писать стихи не переставала, как будто отчаяние придавало ей еще больше вдохновения. С 1917 по 1920 год Марина Цветаева написала более 300 стихотворений, большую поэму-сказку "Царь-Девица", шесть романтических пьес, сделала множество записей-эссе. Но главное не количество, а качество написанных Цветаевой в это время произведений. Впоследствии все критики утверждали в один голос, что в этот период ее талант буквально расцвел, вопреки обстоятельствам. И тогда же в ее поэзии опять возникли трагические мотивы — они не могли не появиться в тех условиях, в которых жила Цветаева, в полной неизвестности о судьбе мужа; впрочем, она не сомневалась, что он убит. И еще одна тема постоянно возникала в ее творчестве — это тема разлуки.
Но в поэзии Цветаевой было и другое: она была насыщена истинно народными мотивами, темами и образами. Однажды на вопрос дочери, откуда в ее творчестве появились все эти народные интонации, Марина Цветаева ответила: "России меня научила Революция", а в своей тетради оставила полушутливую запись: "Очередь — вот мой Кастальский ток! Мастеровые, бабки, солдаты". Однако все это было только крохотной частью той России, которую воспевала Марина Цветаева. В ее стихах и поэмах родина представала хотя и суматошной и разухабистой, но в то же время величественной, какую невозможно не любить.
14 июля 1921 года произошло событие, перевернувшее всю последующую жизнь Марины Цветаевой. В этот день из Чехии вернулся И. Эренбург и привез письмо от Сергея Эфрона, который прошел с белой армией весь путь от начала до конца, остался жив и оказался в Праге, где в то время учился в Пражском университете. Цветаева приняла решение ехать к Эфрону. Она не могла поступить иначе: ведь она нежно и, как считает Е. Евтушенко, в какой-то степени по-матерински любила своего мужа.
Уже на следующий год Марина Цветаева с дочерью оказалась в Берлине, который в то время считался центром русской эмиграции. Там собрались многие писатели, которые уехали из России во время революции, туда же приезжали и советские прозаики и поэты, когда между Советской Россией и Германией установились дипломатические отношения. Так что в Берлине кипела активная литературная жизнь, было много русских издательств, проводились встречи и литературные вечера. Цветаева пробыла в Берлине два с половиной месяца, здесь она наконец встретилась с мужем, который приехал из Праги, и успела написать больше двадцати стихотворений, в которых с новой силой раскрылся ее лирический талант.
После Берлина началась уже настоящая эмиграция Цветаевой в Чехии, где они с Эфроном прожили три года и где родился их сын Георгий (Мур). Об этой стране Цветаева всегда вспоминала с теплотой, хотя жили они там в большой бедности, снимая угол в отдаленных от центра деревушках, где было подешевле. Но нищенское существование не могло заглушить поэтического настроя Цветаевой. Теперь главной темой ее творчества становится философия и психология любви, причем не только той любви, которая соединяет мужчину и женщину, но и любви ко всему, что есть на свете.
В Чехии Марина Цветаева, кроме лирических стихов, завершила начатую еще в Москве поэму-сказку-притчу-трагедию-роман в стихах, как определяла это произведение сама Цветаева, — "Молодец" — о могучей, всепобеждающей любви девушки Маруси к упырю в облике добрамолодца. Одновременно Цветаева начала работать над другими крупными произведениями — "Поэмой Горы", "Поэмой Конца", трагедией "Тезей" и поэмой "Крысолов". Так она постепенно начала переходить от малых жанров к большим.
Жизнь в Чехии была относительно спокойной, но, может быть, этим она и угнетала Марину Цветаеву. Она чувствовала свою оторванность от мира, от большой литературы, хотя и вела большую переписку со своими друзьями. Цветаева устала от столь долгого уединения и все чаще задумывалась о том, чтобы уехать во Францию.

М.И. Цветаева - 1924 г.

1 ноября 1925 года Марина Цветаева приехала наконец в Париж и поселилась с детьми, пока Эфрон заканчивал учебу в Праге, у своих знакомых в бедной квартирке в таком же бедном, неприглядном районе. Однако и это было благо, потом они с Эфроном будут много переезжать с места на место в поисках дешевого жилья. В Париже жить семье было не по средствам, поэтому приходилось селиться в пригородах или в маленьких деревушках. Хотя Цветаева много писала и ее произведения печатали, но скромные гонорары едва покрывали самые необходимые расходы.
Во Франции Цветаева с Эфроном прожили тринадцать с половиной лет. Она стала уже признанным поэтом, в парижских клубах устраивали ее литературные вечера, на которые оказавшиеся в эмиграции русские люди приходили послушать ее стихи. Кроме того, Цветаева получила возможность общения, чего ей так не хватало в Чехии. Однако она так и не стала там своим человеком и фактически не поддерживала отношений с поэтами и прозаиками русского зарубежья. Ее отпугивала атмосфера, царившая в этих клубах и собраниях. Оторванные от родины люди никак не могли смириться с тем, что они здесь никому не нужны и не интересны. Они постоянно выясняли между собой отношения, ссорились, распространяли сплетни. Многие из них откровенно завидовали успеху Цветаевой. Особенно напряженные отношения сложились у нее с З. Гиппиус и Д. Мережковским только потому, что Цветаева была независимым человеком и не терпела, когда ей пытались навязать какие-то схемы.
Находясь в эмиграции, Цветаева писала о России, постоянно думала о родине, но так и не могла решить мучительную для себя проблему, стоит ли ей возвращаться и будет ли она нужна здесь: "Можно ли вернуться в дом, который — срыт?", "Той России — нету, как и той меня". Однако этот вопрос решил за нее Сергей Эфрон. Он очень тосковал по родине и все больше склонялся к мысли вернуться в Советский Союз. Он даже стал активным деятелем возникшей среди эмигрантов организации "Союз возвращения на родину".
Первой в СССР в 1937 году уехала дочь Цветаевой и Эфрона Ариадна, а скоро и Сергей Эфрон. Цветаева снова осталась одна с сыном и больше полугода ничего не писала. В ее дневнике были только такие записи: "Нет душевного (главного и единственного) покоя, есть — обратное", "Я страшно одинока"... Она просматривала свои архивы, готовила их к отправке, переписывала ранние стихи, дорабатывая их, уничтожала слабые.
12 июня 1939 года Марина Цветаева вернулась в СССР. Их семья наконец снова воссоединилась, и они устроились жить в подмосковном Болшеве. Но эта последняя в ее жизни радость длилась недолго. В августе арестовали дочь, а в октябре — мужа Цветаевой, и она в который уже раз осталась одна с сыном. Снова ей пришлось скитаться по чужим углам, одно время она снимала комнату в Голицыно, переезжала с места на место в Москве. И постоянно ездила с передачами то к дочери, то к мужу, пока их не отправили дальше по этапу. Сергей Эфрон, единственная любовь Марины Цветаевой, который так стремился вернуться на родину, был очень жестоко наказан за свою доверчивость. Цветаева больше никогда не увидела своего мужа. В официальном документе о посмертной реабилитации С. Эфрона указывается дата его смерти — 1941 год.
Великая Отечественная война застала Цветаеву за переводом Ф. Гарсиа Лорки. Но теперь работа прервалась. Потеряв всех своих близких, она безумно боялась за сына. В августе 1941 года они уехали в эвакуацию в г. Елабугу на Каме. Там найти работу оказалось еще труднее, чем в Москве. В архиве Союза писателей Татарии сохранилось отчаянное письмо Цветаевой, где она предлагала свои услуги по переводу с татарского в обмен на мыло и махорку. Ей не ответили, так как Союз писателей Татарии был тогда арестован в полном составе и там оставался только какой-то завхоз. Как рассказывали хозяева дома, где Цветаева остановилась с сыном, ее подкармливала жена местного милиционера, которой она помогала стирать.